В нашем обществе устоялось мнение о том, что Европейский Суд по правам человека (далее: Европейский Суд) является последней надеждой на восстановление нарушенных прав граждан.
С точки зрения Европейского Суда основными проблемами российской правоприменительной практики являются:
- 1. Неисполнение судебных решений.
- В ЕСПЧ поступает катастрофическое число судебных решений начиная от выплаты детских пособий (небольшие суммы) и заканчивая решениями по выплатам и заработным платам. Многие из обратившихся в ЕСПЧ даже не просят денег, а просто хотят увидеть решение суда, в котором Российская Федерация будет признана виновной в нарушении прав, гарантированных статей 6 Конвенции (Право на справедливое судебное разбирательство) и статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции (Защита права собственности).
- 2. Надзор.
- По Европейской Конвенции отмена любого окончательного решения суда путем возбуждения надзорного производства и отмена в надзоре окончательного решения суда автоматически влечет за собой нарушение статьи 6 Конвенции (Право на справедливое судебное разбирательство) и статьи 1 Протокола к Конвенции (Защита права собственности). Это значит, что Европейский Суд обязательно признает Россию виновной в нарушении прав заявителей. В практике Суда еще не было ни одно случая, когда надзор был бы оправдан. Первое решение Европейского Суда, касающееся надзора, было вынесено по делу «Рябых против Российской Федерации» 24 июля 2003 г. У жительницы Белгородской области г-жи Рябых было отменено окончательное решение, которым ей присуждались деньги на квартиру. Россия, в свою очередь, не может обосновать, почему отменяется окончательное решение суда.
- 3. Длительность судопроизводства.
- Европейский Суд считает, что для нормального прохождения дела на одну инстанцию должно тратиться не более года. Если дело находится в одной инстанции более года, то в принципе, нужно предоставить достаточно серьезное обоснование такой задержки. Если дело, например, перенаправлялось из одной инстанции в другую несколько раз, но при этом соблюдался годичный срок, то это означает, что не будет найдено нарушения, потому что заявитель имел право на быстрое рассмотрение своего дела, несмотря на то, что в его деле участвовало множество инстанций. Правило – год на инстанцию – общее.
- 4. Доступ к правосудию.
- В случае, когда заявитель подал иск, но никакого движения по их делу не происходило, Европейский Суд будет рассматривать не длительность судопроизводства, а право заявителя на доступ к правосудию и вести речь, что у каждого заявителя есть право получить на руки конкретное решение суда. Например, заявительница Дубинская попала в автокатастрофу, подала жалобу в суд в 1995 году, после этого эмигрировала в Израиль, а ее адвокат продолжал в г.Москве упорно заниматься ее делом. Несмотря на то, что иск был подан в 1995г., его не рассматривали. Европейский Суд сказал: 1) Конвенция применима, т.к. заявительница даже после 1998 года и на момент подачи иска в Европейский Суд ожидала и думала, что ее дело находиться в суде; т.е. было признано длящееся правонарушение, хотя ее дело было начато в 1995 году; 2) Правительство не смогло представить никаких объяснений, куда делось дело. Таким образом, было найдено нарушение права заявительницы на доступ к правосудию. Одним из запутанных является дело Горбачева (постановление Суда от 15 февраля 2007 г., жалоба № 3345/02), который подал несколько исков в суд. У заявителя пропало около четырех исков в суде, т.е. е него есть исковое заявление, на котором стоит штамп суда, но суд не может представить никакой информации, касающейся его дела.
- 5. Уголовное судопроизводство.
- В России существует ряд проблем, касающихся уголовного судопроизводства. Одна из таковых – отсутствие заявителя и/или его адвоката в кассации, т.е. российские суды отказывают в назначении защитников для представления интересов заявителя в кассационной инстанции, а Европейская Конвенцияв обязательном порядке требует, чтобы у заявителя было эффективное средство защиты. Таким образом, российские суды, ссылаясь на отсутствие нормы в Уголовно-процессуальном кодексе о назначении защитника, в том числе в кассации, не только их не назначают, но и еще забывают вызвать в кассационную инстанцию самих заявителей. Дело рассматривается в их отсутствие, либо устанавливают так называемую связь, когда заявитель находится где-то за 1000 км, ничего не слышит, ничего не видит. Ему задаются два вопроса, после которых кассационная инстанция выносит свое определение, подтверждая приговор. Эта проблема была поднята делом Лебедева (постановление от 25 октября 2007 года, жалоба № 4493/04), который жаловался, что кассационная инстанция проводила видеоконференцию, и дело не рассматривалось в их присутствии.Большинство заявителей по ст. 6 жалуются именно на то, что им отказывают в эффективном способе защиты в кассационной инстанции. И доводы государства о том, что российское законодательство не предусматривает адвоката на стадии кассационной инстанции, не возымели никакого действия на Европейский Суд. Еще одна проблема – отказ российских судов вызывать свидетелей: судьи зачитывают показания свидетелей, не вызывая их в судебное заседание, и на основе показаний этих свидетелей выносится приговор. Это – нарушение права заявителя на то, чтобы он имел возможность напрямую задать вопросы свидетелю. Большинство российских судов, если есть какие-то показания, которые были даны на предварительном следствии, предпочитают зачитывать их, не вызывая в судебное заседание свидетелей обвинения. Это касается именно свидетелей обвинения, потому что со свидетелями защиты более лояльный подход Европейского Суда: свидетель должен быть вызван в обязательном порядке, чтобы заявитель имел право напрямую задать ему вопросы, но и здесь бывают нарушения. В частности, в деле Попов против России (постановление Суда от 13 июля 2006 г., жалоба № 26853/04) Судом признано нарушение статьи 6, так как заявителю было отказано в допросе свидетелей защиты: «…отказ допросить свидетелей защиты нарушает право на справедливое судебное разбирательство, если показания этих свидетелей являются существенными для разрешения вопроса о виновности подсудимого…». Если свидетель умер, тут еще могут быть какие-то вопросы, хотя, ели это был единственный очевидец и если на его показаниях будет построен приговор, в этом случае тоже необходимо дать возможность защититься заявителю. Поскольку, как правило, это невозможно (свидетеля больше нет), то и показания его использовать нельзя. А это значит, что, скорее всего, приговор развалиться, если умер единственный свидетель. Таковы требования Конвенции. Заявителю должна быть предоставлена возможность защищать себя эффективными способами. Защищаться против единственного свидетеля обвинения, который умер, не представляется возможным. Для вызова свидетелей защиты заявитель должен обосновать, зачем ему нужен именно этот свидетель. У него права требовать вызова всех, кого он захочет, например, всех, кто знает его с детства. Заявитель должен сказать, что это, например, единственный свидетель, который присутствовал на месте преступления и точно мог бы подтвердить его алиби. Очень много жалоб касаются необоснованного ареста и содержания под стражей. Основная проблема российских судов состоит в том, что забывают покрывать какие-то периоды содержания под стражей решением о продлении срока. Когда дело передается из предварительного следствия в суд, часто не бывает документов относительно содержания под стражей. Считается, что человек содержится за судом, поэтому нет необходимости выносить какое-то постановление о содержании под стражей. Сейчас в действующем УПК это положение исправлено. Наряду с этим, например, если принимаются решения кассацией, находящейся за 1000 км, от того места, где содержится заявитель, принимается решение о том, чтобы его выпустить. Это решение неделями идут туда, где человек сидит и его выпускают только через несколько недель, хотя обязаны были выпустить в тот же день, когда было принято такое решение. При избрании меры пресечения в виде содержания под стражей российские суды, как правило, считают, что основанием является предъявленное обвинение в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления. Но чтобы текст казался содержательным, судьи переписывают статью, т.к. перечисляют основания, которые содержаться в УПК, упоминая, что лицо может скрыться, каким-то образом помешать установлению истины и/или оказать давление на свидетелей. При этом не приводиться никаких примеров либо подтверждающих доказательств. Судьи Европейского Суда не могут понять, почему суд пишет, что необходимо содержать под стражей лицо, у которого имеется постоянное место жительства, семья, малолетние дети, постоянное место работы, если он является единственным кормильцем. Это – загадка для Европейского Суда. Они не понимают такой формулировки. В большинстве случаев Европейский Суд находит нарушение в том, что лицо в течение многих лет содержался под стражей, а к тому не было достаточных оснований – нарушение статьи 5 Параграфа 3 Конвенции. Еще одна проблема – отсутствие заявителей в судебном заседании, в котором разбирается вопрос о содержании их под стражей, продлении или заключении по стражу. Заявитель всегда должен присутствовать на таком судебном заседании и это касается всех инстанций, поскольку этот вопрос касается его личности. В подобных случаях имеет место нарушение статьи 5 параграфа 4 Конвенции. В Европейский Суд поступает очень много жалоб по статье 3 Конвенции. В основном они касаются условий содержания в следственных изоляторах. Заявители жалуются на катастрофическую перенаселенность камер. Впервые эта проблема была поднята в деле Калашников против России, затем в деле Фролов против России. Обжаловались условия содержания в СИЗО. Один из заявителей четыре года просидел в камере, находясь примерно на 70 квадратных сантиметрах, если делить камеру на количество находящихся с ним вместе лиц. Ему была присуждена компенсация в размере 15 тысяч евро. В другом случае заявитель жаловался на то, что более двух с половиной лет он находился в двух московских изоляторах, где на человека приходилось около одного квадратного метра площади. Такие дела Европейский Суд рассматривает очень быстро. Если заявитель сказал, что он сидел в перенаселенной камере (установленная стандартами Европейского Суда норма – не менее четырех метров на человека), а правительство, как правило, не может это объяснить (оно либо говорит, что потерялись документы, либо говорит, что да, в принципе, мог сидеть, но это же проблема общая для всех постсоветских европейских стран), то суд рассматривает жалобу заявителя, даже если он не представил документов. Ряд заявителей жалуется на избиение в милиции, прокуратуре, в СИЗО и отсутствие должного расследования этих случаев. Около 70% дел приходят от людей, находящихся под стражей или уже лишенных свободы по приговору суда. Самым громким и ярким является дело Михеев против России (постановление Суда от 26 января 2006 г., жалоба № 77617/01). Данное судебное решение – показательное для российской системы. Дело касается гражданина, обвиненного в том, что он убил девушку, которую подвози. Его обвинили в том, что он был последним, кто ее видел, после чего она пропала. Его забрали в отделение милиции и несколько часов там пытали. Пытки по описанию заявителя, были достаточно серьезными, с применением тока и всех возможных изощренных процедур. Пытки закончились тем, что заявитель выбросился из окна, чтобы прекратить все это, и стал инвалидом. Спустя два дня эта девушка, в похищении и убийстве которой обвиняли заявителя, вернулась домой живая и здоровая, сказав, что находилась где-то в гостях. В результате Михеев обжаловал действия прокуратуры, которая не нашла никаких оснований к возбуждению уголовного дела против милиционера. В этом деле Европейский Суд нашел нарушение статьи 3 по материальному аспекту (применение пыток) и по процессуальному аспекту (отсутствие эффективного расследования жалоб заявителя на применение пытки), потому что прокуратура в течение длительного времени вообще отказывалась возбуждать уголовное дело, не находя состава преступления в действиях милиционера. После доведения дела до сведения государства, начали предприниматься какие-то действия, но на тот момент делом занялся уже Европейский Суд. По таким делам заявители часто представляют справки из СИЗО или больницы, свидетельствующие о сотрясении мозга от побоев. Есть, конечно, такие дела, где повреждения были более серьезные. Такие дела всегда коммуницируются, потому что, даже применение резиновых дубинок, как правило, государство пытается оправдать, запрещено большинством европейских документов, а применение наручников может осуществляться в исключительных случаях. Обо всех остальных специальных средствах вообще необходимо забыть – это требования международных стандартов в области работы правоохранительных органов. По таким делам, а их десятки, пока еще мало решений, потому что заявители еще не научились исчерпывать национальные средства защиты.
- Проблема 6. Пенсионные дела.
- «Праведная против Российской Федерации» (постановление Суда от 18 ноября 2004 г., жалоба № 69529/01) было самым первым в категории «праведных» дел, касающихся российских пенсионеров. Несколько десятков таких дел находится в Европейском Суде. Они касаются применения так называемого коэффициента расчетной пенсии. Российские суд выносили тысячи решений в пользу заявителей. После этого пенсионный фонд обращался, опять же, в суд первой инстанции, просил (в соответствии со ст. 330 Гражданского процессуального кодекса) рассмотреть дело по вновь открывшимся обстоятельствам, ссылаясь на некую инструкцию, которую он сам же и выпустил. Считалось, что применение повышенного коэффициента для пенсионеров нецелесообразно, неправильно рассчитано судами и так далее. Предъявляя такую инструкцию, суды пересматривали все без исключения дела по вновь открывшимся обстоятельствам и отказывали пенсионерам в предъявленных исках. В деле «Праведная против Российской Федерации» было найдено нарушение статьи 6 и статьи 1 Протокола № 1 Конвенции. Европейский Суд отметил в своем решении, подтвержденное кассационной инстанцией. Вторая сторона обратилась для того, чтобы отменить это решение в порядке вновь открывшихся обстоятельств, используя свою собственную инструкцию.
Во многих странах есть процедура пересмотра дел по вновь открывшимся обстоятельствам, но инструкция, которая была создана самой же стороной, никак не может быть признана Европейским Судом таковым обстоятельством. Иначе сфабриковав любой внутренний документ, моно будет пересматривать дела, и отменять решения судов. В вышеуказанном случае пенсионный фонд просто пытался пересмотреть дело по тем же самым основаниям, которые у него были, сославшись на свою же инструкцию (См.: Европейский Суд по правам человека: процедуры и практика. Серия «Права человека». СПб. Составитель – Санкт-Петербургская общественная правозащитная организация «Гражданский контроль», 2008, С. 16-20).
Процедура рассмотрения дел:
- - Поступление жалобы, ее регистрация;
- - Рассмотрение жалобы Секретариатом ЕСПЧ и подготовка материалов для судьи-докладчика;
- - Анализ жалобы и решение о передаче Судьей-докладчиком;
- - Принятие решения о приемлемости жалобы Комитетом судей ЕСПЧ (3 судьи) или Палатой ЕСПЧ (7 судей), либо прекращение производства по делу;
- - Слушание дела Палатой;
- - Вынесение решения по существу Палатой или прекращение дела мировым соглашением;
- - Принятие постановления Палатой о передаче дела;
- - Апелляционное рассмотрение, рассмотрение дел между государствами, или в случае вынесения решений противоречащих предыдущей практике входят в компетенцию Большой Палаты ЕСПЧ (17 судей);
- - Исполнение решения Комитетом Министров Совета Европы.
В адвокатском кабинете Марии Евгеньевны Смекун при обращении Вам будет оказана следующая юридическая помощь адвоката: 1) анализ материалов дела (уголовного, гражданского, административного) на предмет приемлемости обращения с жалобой в ЕСПЧ; 2) подготовка жалобы; 3) отправка жалобы в ЕСПЧ (почтой или факсом).